АССОЦИАЦИЯ ФЛЕБОЛОГОВ РОССИИ

Чтобы немного отвлечься от жердевских сосисок предлагаю отрывок из замечательной книги

Ю.М.Лотман, Е.А.Погосян
ВЕЛИКОСВЕТСКИЕ ОБЕДЫ.

Кухня ХIХ века считала себя кухней “новейшей”.<…>
Только в ХYIII веке, особенно на обеде у фаворита, выскочки, временщика утончённость каждого блюда измерялась его ценой, и только тот обед был чудом, который “рассудку вопреки, наперекор стихиям” являл вместе и зиму, и лето, все страны и все возможные диковинки. В эпоху новейшей гастрономии только прославленные каспийские осетры и стерляди невероятных размеров по-прежнему считались обязательным “чудом” роскошного стола. <…>

Анекдоты о невероятного размера осетрах, причудливым образом поданных, с удовольствием рассказывает, например, А.Дюма в своём кулинарном словаре. Так, он пишет, что в 1833 году у него самого на бале-маскараде, был сервирован осётр такой величины, что его не смогли доесть 400 человек гостей. И присовокупляет к этому известию такой случай:

« Однажды второй консул Камбасерес, который соперничал с Мюратом, Гуно, мадам де Кусси и Талейраном в превосходстве за обеденным столом, получил – и это было в день большого обеда, который он давал, - два огромных осетра». Беда заключалась в том, что если подать обоих осетров сразу, то второй сотрёт эффект первого. Но использовать лишь одного также казалось неразумным. Консул закрылся в кабинете со своим неизменным советником-дворецким – и скоро план был готов.

«Осётр был приготовлен на манер releve du potage. Меньшую из двух рыб поместили на ложе из листьев и цветов, и звуки виол и флейт возвестили её выход.
Флейтист, одетый как главный повар и сопровождаемый двумя виолистами, также костюмированными, предварял процессию.
Четыре лакея несли зажжённые факелы, два повара с огромными ножами шествовали по сторонам блюда , а двое других несли блюдо с осетром в 8-10 футов длиной. Процессия начала свой путь вокруг стола под звуки виол и флейт и изумлённые крики гостей…».

Однако, когда тур вокруг стола был завершен, внезапно один из поваров споткнулся, рыба целиком начала сползать с подноса и рухнула на пол.
«Последовавшие крики негодования исходили из самого сердца, или скорее из желудка, - пишет Дюма, - за несколько мгновений, пока длилось замешательство, каждый успел дать хозяину совет о том, что ему следует предпринять. Но при звуке голоса Камбасереса все замолчали, и он сказал с простым достоинством, как говорили древние римляне: “Подайте другого…”.

"Куда бы я ни пустился, Греция ранит меня
складки гор острова голые скалы...
Отчалившее судно называется "АГОНИЯ 937" "

Георгос Сеферис

Не знаю, как бы я справилась с разыгравшимся после пассажа об осетрах аппетитом, если бы не агония ...

А вот интересный отрывок из писем Мадам де Севиньи:

"В графине было больше язвительности, чем ума, больше высокомерия, чем великодушия, больше манерности, чем глубины, больше слепой преданности, чем живого чувства, больше жесткости, чем благородства, больше злопамятства, чем благотворения".

Матильда.

Нам не дано предугадать,
Как наше слово отзовётся, -
И нам сочувствие даётся,
Как нам даётся благодать...


Ф.И.Тютчев

Прошу прощения за длинную цитату, но это так созвучно, тому что сейчас обсуждается на многих ветках.
А уж Александрович и Фоминична меня поймут как никто!

МАРТТИ ЛАРНИ «Четвёртый позвонок».
Главный герой Джерри везёт свою жену Джоан в инвалидной коляске на приём к врачу.

«Ещё миг – и они въехали прямо в подъезд шестиэтажного дома врачей. Джерри остановил коляску у первой же двери, на которой была дощечка: «Доктор Дрейк, специалист. Мировое первенство по операции аппендицита». Скользнув по этой надписи глазами, Джерри смело позвонил и стал ожидать. Вскоре дверь немного приоткрылась и светловолосая Мерилин утомлённо спросила:
- Что с Вами?
- Моя жена повредила себе спину, - заговорил Джерри быстро, она находится в очень тяжелом состоянии. Не может ли доктор принять её сейчас же…
- Не может, - перебила сестра. - Доктор Дрэйк специалист. Он оперирует только аппендицит.
Дверь закрылась, как обычно закрывают двери перед просителями, нуждающимися в помощи. Джерри подошел к соседней двери и быстро прочел надпись: «Доктор Весс, специалист». Он снова нажал кнопку звонка, сказав несколько слов утешения стонущей от боли Джоан. Прошло Добрых пять минут, пока из двери не появилась Мерилин номер два, с папироской во рту.
- Вы заране записаны на это время? – спросила сестра, обдавая Джерри табачным дымом.
- Не успел…Несчастье случилось только что.
Лишь теперь миловидная привратница заметила сидевшую в коляске больную и проговорила, тряся головой:
- Доктор Весс не может вам помочь. Он оперирует исключительно миндалины. Разве вы не прочли на двери, что он специалист?
Дверь медленно закрылась, и Джерри представился случай дочитать вывеску до конца: «Только удаление миндалин. Бескровная и безболезненная операция. Восемь дипломов».
Джерри отёр со лба холодный пот и покатил коляску к третьей двери, на которой значилось только: «Доктор Джеймс У.Д. Гёден, всемирно известный специалист. Записаться обязательно заранее».<…>
Дверь отворило существо с волосами цвета красной меди и с таким маленьким ротиком, для которого и земляничку пришлось бы разрезать пополам.
- Чем я могу помочь вам? - вежливо спросило существо.
- Не мне, а моей жене.
Сестра заметила Джоан, лежавшую неподвижно в коляске, подошла к ней и принялась рассматривать её серьги.
- Да, но ведь у вас уже имеются дырочки в ушах.
- Это верно, но почему вас это беспокоит? – взорвалась Джоан. – я сломала спину и мне нужна помощь.
- Я очень сожалею, но доктор Гёден специалист. Он только прокалывает маленькие дырочки в дамских ушках, чтобы можно было носить серьги. <…>
…Джерри горячо воскликнул:
- Барышня! Вы, безусловно, самая красивая женщина в мире, скажите мне, есть ли в этом доме хоть один такой специалист, который сумел бы помочь моей жене?
- Ну конечно, конечно! На шестом этаже, сэр. Пожалуйста, воспользуйтесь лифтом.
Джерри повёз жену на шестой этаж и снова начал изучать психологию вывесок.
«Доктор Энрико Йнсей, специалист. Переломы берцовой кости».
«Доктор Уолт Бэрнет, специалист. Переломы челюсти и носа. Специальное лечение для боксёров».
«Доктор Лео Кейпхарт, специалист. Резаные раны».
«Доктор Дж.Г.Л.П. Брикер, специалист, повреждения позвоночника…»
- Наконец-то! Наконец-то – воскликнул Джерри и подкатил коляску поближе.

Джоан улыбнулась грустной улыбкой, но когда отворилась дверь, она сразу застонала.
- Прежде чем я впущу вас, вы должны уплатить триста долларов, - сказала сестра…
- У меня только десять, - ответил Джерри.
- В таком случае мы ничем не можем вам помочь. Доктор – специалист и его минимальная такса – триста долларов за приём.
- Постараюсь достать деньги попозже, - почти умолял Джерри.
- Доктор никого не лечит в рассрочку. Поищите врача подешевле. В Гарлеме есть врачи-эмигранты, бежавшие из Европы, которые лечат чуть ли не даром.»

Берите пример, господа!

И.А.Гончаров
ФРЕГАТ «ПАЛЛАДА»

« К вечеру собрались все: камбуз запылал; подали чай, ужин – и задымились СИГАРЫ (выделено мной).
Я перезнакомился со всеми, и вот с тех пор до сей минуты – как дома. Я думал, что по прежним слухам слово «чай» у моряков есть только аллегория, под которой надо разуметь пунш, и ожидал, что когда офицеры соберутся к столу, то начнётся авральная работа за пуншем, загорится живой разговор, а с ним и носы, потом кончится дело объяснениями в дружбе, даже объятьями, словом исполнится вся программа оргии.
Я уже придумал, как мне отделаться от участия в ней.
Но, к удивлению и удовольствию моему, на длинном столе стоял всего один графин хереса, из которого человека два выпили по рюмке, другие и не заметили его.
После, когда предложено было вовсе не подавать вина за ужином, все единодушно согласились.
Решили: излишек в экономии от вина приложить к сумме, определённой на библиотеку. О ней был длинный разговор за ужином, «а об водке ни полслова!»

Гюнтер Грасс
ПОД МЕСТНЫМ НАРКОЗОМ


Под конец появился ещё настоящий домашний врач, которого позвала двоюродная сестра моей матушки Зельма, чтобы от составил разборчивый список всех лекарств, в которых нуждалась моя родня. Гомеопатическое сердечное снадобье для тётки.
Что-нибудь для лёгких железнодорожика Зигесмунда.
Что-то от дрожания конечностей у дяди Клеменса. <…>
И для всех, кроме железнодорожника, что-нибудь от ожирения.

DeBill, Пушкин, блин - это наше всё! Это тебе не "Буратина" и не "мышки с лягушками" - так и передай своему коллеге!

А.С.Пушкин
БОРИС ГОДУНОВ

Самозванец (входит)

Вот и фонтан; она сюда придёт.
Я, кажется рождён не боязливым;
Перед собой вблизи видал я смерть,
Пред смертию душа не содрогалась.
Мне вечная неволя угрожала,
За мной гнались – я духом не смутился
И дерзостью неволи избежал.
Но что теперь теснит моё дыханье?
Что значит сей неодолимый трепет?
Иль это дрожь желаний напряжёных?
Нет – это страх. День целый ожидал
Я тайного свидания с Мариной,
Обдумывал всё то, что её скажу,
Как обольщу её надменный ум,
Как назову московскою царицей.
Но час настал – и ничего не помню.
Не нахожу затверженных речей;
Любовь мутит моё воображенье…
Но что-то вдруг мелькнуло…шорох…тише…
Нет, это свет обманчивой луны,
И прошумел здесь ветерок.

Доктор Жердев писал:
« если «дельцы» загребают неимоверно, а доктору «бросают кость», то есть шанс, что доктор упАрхнет».


Мой щегол, я голову закину –
Поглядим на мир вдвоём:
Зимний день, колючий как мякина, так ли жестк в зрачке твоём?

Хвостик лодкой, перья – черно-желты, ниже клюва в краску влит –
Сознаёшь ли до чего щегол ты,
До чего ты щегловит?

Что за воздух у него в надлобье:
Черн и красен, желт и бел! –
В обе стороны он в оба смотрит – в обе!
Не посмотрит, улетел.

О. Мандельштам

Профессиональные совещания медиков всегда окружены ореолом некой таинственности. Можно только гадать, не вызвана ли эта таинственность, которой коллеги окружают свои собрания, стремлением скрыть от непосвященных, что им известно в своей науке, а что – нет. Ведь любой ответ на этот вопрос был бы неприятен той морской свинке, на которой под предлогом, что ее скорее лечат, нежели эксплуатируют, испытывают всевозможные препараты, скальпели и магические заклинания.

Бен Хект
Чудо пятнадцати убийц

Коллега Румянцев, как здорово, что у Вас есть специальный человек, который общается с Вашими пациентами!

Доктору DeBillу из Писем Плиния младшего:

«Плиний Аррию Антонину привет.
Чем мне ещё доказать тебе моё восхищение твоими греческими эпиграммами, как не своей попыткой соперничать с тобой и написать кое-что по-латыни? выходит, конечно, худо. Виноваты тут, во-первых, мой слабый талант, а затем бедность или, как говорит Лукреций, «нищета родной речи». И если ты найдёшь в этих стихах, латинских и моих, какую-то долю приятности, то подумай, сколько прелести в том, что написано тобой по-гречески. Будь здоров».

Уважаемый коллега Румянцев!
Чтобы Вы не обиделись: я не только на DeBillа обращаю внимание,
и Вам предлагаю почитать:

Луций Анней СЕНЕКА
Нравственные письма к Луцилию

«ПИСЬМО 29
Ты спрашиваешь о нашем Марцеллине и хочешь узнать, что он поделывает. Он редко к нам заходит – по одной причине, что боится услышать правду. Но опасность ему уже не грозит: ведь незачем разговаривать с тем, кто не станет слушать. Потому-то нередко и сомневаются насчёт Диогена и прочих киников, которые со всеми чувствовали себя вольно и увещевали каждого встречного: следовало ли им делать так? Что толку выговаривать глухому или немому от рождения или от болезни? <…> »

Жердев Андрей писал: «А Вы говорите водка, селёдка. Тьфу».

Из Писем Плиния младшего:

«Плиний Септицию Клару привет.
Послушай! Обещаешь быть к обеду и не приходишь! в суд – уплати до асса расходы – и не малые! приготовлены были: по кочанчику салата, по три улитки, по два яйца, пшеничная каша с медовым напитком и снегом (посчитаешь его в первую очередь, потому, что он растаял на блюде), маслины, свёкла, горлянка и тысяча других не менее изысканных блюд. Ты услышал бы или сцену из комедии, или чтение, или игру на лире, а пожалуй и всё это – вот какой у меня размах! а ты предпочёл есть у кого-то устриц, свинину, морского ежа и смотреть на гадитанок.
Будешь наказан, как – не скажу! <…> Будь здоров».

Как стремительно всё меняется! Жаль…

Н. Кружечкин, флебодиетолог.

Василий! Твоя фамилия – Подшибякин – этим всё сказано …

Золотухин Игорь писал тебе: «Ассоциация уже давно ищет сотрудника на общественно-сдельных началах для грамотного освещения конференций, симпозиумов etc.! <…> Итак, Вы согласны?»

Как старый приятель призываю тебя прислушаться к мудрецам…

Г.Р.Державин

К САМОМУ СЕБЕ

Что мне, что мне суетиться,
Вьючить бремя должностей,
Если мир за то бранится,
Что иду прямой стезей?
Пусть другие работают,
Много мудрых есть господ:
И себя не забывают
И царям сулят доход.
Но я тем коль бесполезен,
Что горяч и в правде черт,-
Музам, женщинам любезен
Может пылкий быть Эрот.
Стану ныне с ним водиться,
Сладко есть и пить и спать;
Лучше, лучше мне лениться,
Чем злодеев наживать.
Полно быть в делах горячим,
Буду лишь у правды гость;
Тонким сделаюсь подъячим,
Растворю пошире горсть.
Утром раза три в неделю
С милой музой порезвлюсь;
Там опять пойду в постелю
И с женолю обоймусь.

1798

Д.Хармс
Оптический обман

Семён Семёнович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семён Семёнович, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.
Семён Семёнович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семён Семёнович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.
Семён Семёнович, опять надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.
Семён Семёнович не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом.

<1934>