АССОЦИАЦИЯ ФЛЕБОЛОГОВ РОССИИ

В пятидесятые годы на экраны страны вышел мультфильм «Чудесница». Картина пользовалась огромным успехом, и ее выдвинули на государственную премию. Одним из главных создателей фильма был Вячеслав Котеночкин, впоследствии ставший знаменитым на весь мир режиссером мультипликационных фильмов «Ну, погоди!».
Володя Сошальский, Слава Котеночкин — очень дружили. Часто встречались, ездили вместе отдыхать, ходили в Дом кино на просмотры новых фильмов. Слава приходил в театр и поджидал Сошальского после спектакля.
Славу тогда мало кто знал. Но «Чудесница» уже была популярна, о фильме говорили и много писали.
Заместителем начальника театра Советской Армии был в то время майор по фамилии Собачкин.
И вот однажды, когда Вячеслав Котеночкин ждал Сошальского днем после репетиции внизу у гардероба, тому пришла в голову веселая мысль — познакомить Котеночкина с Собачкиным.
Слава стоял внизу, а Сошальский бегал по этажам огромного театра в поисках Собачкина. Найдя его, сказал: «Иннокентий Николаевич! Хотим вас познакомить с создателем любимого вашего фильма "Чудесница"».
И вот внизу происходит встреча.
Сошальский (к Котеночкину):
— Вячеслав Михайлович, хотим представить вам нашего главного по всему снабжению театра, любителя мультфильмов, в особенности вашей «Чудесницы».
(Собачкин протягивает руку.) Собачкин (улыбаясьрадостно):
— Очень приятно. Собачкин. Котеночкин (без паузы, держа руку):
— Котеночкин.
Пауза. Стоявшие поблизости свидетели этой встречи громко засмеялись.
Собачкин опустил руку, потупил взор и молча отошел. Он явно подумал, что его зло разыграли.
После этой сцены он долго с Сошальским не здоровался и не разговаривал.
Cкоро Иннокентий Николаевич Собачкин изменил фамилию и теперь именуется И.Н. Успенский.


__________________

Обнажение Волчек
Эта была одна из первых режиссерских работ Галины Борисовны Волчек. Она репетировала страстную эмоциональную сцену с Анастасией Вертинской и Володей Земляникиным. Володя - артист подробный, но...когда требовалась естественная реакция, у Володи не очень хорошо получалось. В сцене Земляникин должен был увидеть женщину, поразиться, испытать эмоциональное потрясение...
Володя врывался в комнату, встречался взглядом с партнершей, поражался, но все было не так. Тогда Волчек пришло в голову гениальное режиссерское решение:
Володя! Выйди, и войдешь, только когда я тебе скажу!
Артист вышел, и на глазах у изумленной Вертинской Галина Борисовна стала снимать кофточку и то, что было под ней. Оставшись обнаженной по пояс, мужественно крикнула:
Володя, входи!
Земляникин открывает дверь и привычно направляется к Вертинской, поскольку к ней обращена его реплика. Вдруг он замечает Волчек и, смущаясь и краснея, говорит:

Ой, Галина Борисовна, извините!

*****

В "Современнике" шел спектакль "Баллада о невеселом кабачке" по пьесе Олби. Михаил Козаков начинал монолог словами "Я - Рассказчик", после чего шел длинный и серьезный текст. Ближе всех к Козакову оказывался Олег Павлович Табаков, который всякий раз после первой реплики шепотом, чтобы не слышали зрители, говорил:
Такому рассказчику х... за щеку!
Козаков кололся, начинал хихикать, пытался подавить смех и потом долго нагонял на себя серьезность, чтобы закончить монолог. И после каждого спектакля просил Табакова:
Олег! Ну сколько можно! Умоляю, не раскалывай меня! Текст очень трудный, я не могу собраться... Табаков обещал не раскалывать, но на следующем спектакле все повторялось. В конце концов раздраженный Михаил Михайлович истребовал с Табакова честное благородное слово, что тот прекратит свои шуточки. Олег Павлович слово дал. Настал день спектакля. Открылся занавес. Заиграла музыка. Козаков вышел на авансцену...
- Я - Рассказчик, начал он и сделал выжидательную паузу.
Табаков молчал. Это было так непривычно, что Михал Михалыч даже обернулся, чтобы взглянуть на партнера... и увидел, как Олег Павлович держит что-то за щекой! Эффект был убойным зрители долго ждали продолжения спектакля.

******
ПОСЛЕДНИЙ КУМИР
Артистов, уставших от перелета и бессонной ночи, привозят в гостиницу. Около шести часов здесь же в холле открылся газетный киоск. Чтобы как-то скрасить ожидание, артисты стали к нему подтягиваться. И вдруг кто-то заметил, что в киоске продается портрет артиста Игоря Кваши. Сказали об этом ему. Он, естественно, заинтересовался и подошел к витрине.

Скажите, пожалуйста, спросил Игорь Владимирович, показав киоскерше на портрет, а у вас
есть Волчек?
Нет, ответила та очень сухо.
А Гафт?
Нет.
А Табаков есть?
И Табакова нет.
С каждой фразой Кваша все больше осознавал свою значимость и приосанивался. И уже ехидно поглядывая на следивших за этим диалогом коллег, Кваша спросил:
А кто же у вас есть?
Какая-то КвАша, ответила киоскерша, неправильно произнося фамилию.
Почему других нет? не унимался артист.
Других раскупили, а его не покупают!
Это услышали уже все, а Валентин Иосифович Гафт купил открытку и написал на обороте:


"Артист великий, многогранный,
Чего-то глаз у вас стеклянный,
Быть может, это фотобрак?
Но почему хорош пиджак?"

Юнгвальд-Хилькевич рассказывает:


В Ташкентском оперном театре был один очень сильный профундовый бас. Профундовый — то есть у него существовало нижнее фа. Это очень низкий, густой звук. Это был человек огромного роста, широкоплечий, настоящий «шкаф» Бывший милиционер. Фамилия у него была Есипов.
И вот однажды, во время репетиции «Фауста» мой отец не мог понять, что Есипов поёт.
— Ванечка, а что вы поёте? — спросил он у баса.
Есипов пел:
— Сатом Натом правит бал... — и делал такое движение руками, как будто в его руках коса и он косит траву.
— Кто такой Сатом Натом?
— Ну, это вам надо знать! Мне надо петь! — с нескрываемым раздражением ответил бас.
— Ну хорошо, — продолжал отец. — А почему вы машете рукой? Это вы шпагу так держите?
— Что в тексте есть, то я и делаю, — невозмутимо объяснил Ваня.
— А что именно?
— Ну, я же пою: «Сатом Натом правил бал. Люди гибнут, заметал...» Не видите? Я заметаю.

Борис Львович
"Актерская курилка"

Мне иногда приходилось ставить спектакли в оперных и музыкальных театрах. Вокалисты, надо сказать, народ своеобразный. Настоящий голос — явление редкое и подчас достается человеку, по всем другим статьям не годящемуся для сценической деятельности. Слуха нет, пластика, как у Буратино, в голове полное отсутствие "сала". Однако — голос!

Говорят, в Большом театре один солист, обладающий от природы большим басом, но имевший серьезные проблемы с музыкальным слухом, никак не мог справиться с Песней Варлаама в опере Мусоргского "Борис Годунов". Там между строчками текста звучит семь четвертей оркестровой музыки, буквально так: "Как во городе было во Казани!" (раз—два—три—четыре—пять— шесть—семь! — играет оркестр), "Грозный царь пировал да веселился! (оркестр вновь: раз—два—три—четыре—пять—шесть—семь!), "Он татарей бил нещадно..." ну и так далее. Вот в эти семь четвертей и не мог попасть несчастный бас: то раньше начнет, то позже. Дирижер пригрозил: еще раз — и выгонит из спектакля.

Бас побежал к концертмейстеру: помоги, говорит, придумай что-нибудь! Тот поморщился: "Сто раз уже репетировали, какой же ты мудила! Ну ладно, давай так сделаем. Тебе надо про себя пропевать какую-нибудь фразу, которая бы точно укладывалась в эти семь четвертей. Ну, вот хоть эту: "Ка-кой-же-я-му-ди-ла!" Стали пробовать: "Как во городе было во Казани! (ка-кой-же-я-му-ди-ла!) Грозный царь пировал да веселился! (ка-кой-же-я-му-ди-ла!) Он татарей..." Классно получилось! Раз десять пропели, и бас, гордый и во всеоружии, отправился на спектакль. Дошел до злополучного номера. Спел первую строчку, пропел про себя неприличную фразу, уверенно начал: "Грозный царь,.." — дирижер с бешеными глазами показывает палец: мол, опять вступил на одну четверть раньше. Со следующей фразой тоже самое. Словом, совсем облажался: кончил петь — оркестр еще играет... Уйдя со сцены, с криком : "Убью!" — бросился искать концертмейстера. Тот только руками развел: "Ну, ведь десять раз репетировали! Ну, давай еще раз: как ты пел?" "Как во городе было во Казани, — стал загибать пальцы бас, — ка-кой-же-я-му-дак!.."

Борис Львович
"Актерская курилка"
Моя приятельница-режиссер в трудную минуту жизни взялась ставить представление памяти пионеров-героев. На сцене, как водится, большой хор и чтецы. Вот девочка с пафосом сообщает залу историю про пионерку Зину Портнову. Как она устроилась официанткой в немецкий ресторан, подсыпала в суп яду, и на следующий день по городу шла целая процессия фашистских гробов! Здесь девочка вдруг забывает слова и беспомощно смотрит в кулису на режиссера. Моя знакомая, сто раз проклиная день, когда связалась с пионерами, отчаянно машет хормейстеру: "Пойте!" Тот в свою очередь взмахивает руками, и хор звонко выкрикивает песню, стоявшую по сценарию следующей: "Навеки умолкли веселые хлопцы, в живых я остался один!"

--------------------------------------------------------------------------------

Театральные истории об одном из любимейших мной актеров, БЕЛОКУРОВЕ ВЛАДИМИРЕ ВЯЧЕСЛАВОВИЧЕ: актере, начавшему свою карьеру в Казанском театре.

СЫНОК


Марчелло Мастрояни всегда тяготел душой к российскому театру. В 60-е годы он приехал в Москву с одной только целью: пообщаться с артистами "Современника" и посмотреть на Татьяну Самойлову, насмерть поразившую его в фильме "Летят журавли".
В Москве же вдруг попросил показать ему, где артисты пьют, и его повели в ресторан "Дома актера". Однако расторопные кэгэбэшники перед его приходом успели разогнать всю актерскую пьянь, "чтобы не скомпрометировали", и Мастрояни увидел пустые залы: артисты, как ему сказали, все репетируют и играют. И только в дальнем зальчике одиноко напивался могучий мхатовец Белокуров, которого не посмели "разогнать".
Увидев Мастрояни, он ни капли не удивился, а налил полный стакан водки и молча показал рукой: выпей, мол. Мастрояни вздрогнул, но выпил. После чего Белокуров крепко взял его за волосы на затылке, посмотрел в глаза популярнейшему актеру мира и рокочущим басом произнес: "Ты... хороший артист... сынок!"

ГОПКИНС!


Очень много историй передавалось из уст в уста об актерах МХАТа. А булгаковский "Театральный роман" подогревал интерес зрителя к закулисной жизни этого театра. Да и вообще, мхатовские корифеи были людьми очень уважаемыми, солидными, что называется, "на виду у общества". Но, надо сказать, при этом очень непосредственными и даже иногда озорными.
И уж не знаю, когда началась, но продолжалось это довольно долго, была у них игра под названием "гопкинс". Если кто-то из них скажет другому: "гопкинс", то тот должен обязательно подпрыгнуть, независимо от того, в какой ситуации находится. На не подчинившихся этой команде налагался денежный штраф. Конечно же, часто "гопкинсом" пользовались во время спектакля, в самых неподходящих местах...
Слух о "гопкинсе" дошел до министерства. Министр культуры Е.Фурцева лично вызвала к себе "стариков". Перед ней сидели, увешанные орденами, "осчастливленные" всеми почетными званиями, пожилые люди - великие артисты. Тем не менее, Фурцева стыдила их, как детей малых, грозно извергая банальные истины об искусстве. Опустив голову, ее слушали Яншин и Грибов, Станицин и Массальский, Ливанов и Белокуров... И вдруг, во время этого распекания Ливанов тихо сказал: "Гопкинс!" - и все подпрыгнули

ВАТЕРЛИНИЯ


Белокуров съездил в Финляндию и привез себе оттуда шикарный свитер, синий с двумя полосами - одна по талии, другая по груди. Он ходил по театру, гордо показывая всем обнову, а за ним на цыпочках двигался Ливанов и шепотом сообщал коллегам значение полос. "Линии налива! - вещал он и показывал рукой. - До спектакля, после спектакля!"

Сегдня, всилу последних событий в Тарусе "Театральные истории" будут грустными.
В апреле исполнится 80 лет замечательному актеру Павлу Луспекаеву.Павел Луспекаев умер в год выхода на экраны «Белого солнца пустыни», в семидесятом. Ему исполнилось всего сорок три года. Оторвался тромб и закупорил сердце. Умер из-за болезни сосудов и кровообращения (облитерирующий тромбангиит), она начала мучить его давно, отнимая, операция за операцией, сначала пальцы на ногах, потом отмирающие ступни.


Ему всю жизнь не везло и с ногами, и с руками...


Шестнадцатилетним мальчишкой ушел добровольцем на войну в «опергруппу 00134», и там, на Украинском фронте, его тяжело ранило в руку, раздробило локтевой сустав.


А за три года до смерти Луспекаева по болезни уволили на пенсию из Большого драматического театра в Ленинграде. Здесь он отработал одиннадцать лет, объехал с Товстоноговым полмира. Первая роль Луспекаева на ленинградской сцене - в спектакле Товстоногова «Варвары», где его Чиркун крутил роман с Монаховой в исполнении Татьяны Дорониной. Потом играл Нагульнова в «Поднятой целине» и еще множество других персонажей. Последняя роль в театре - полковник Скалозуб в «Горе от ума». Но зритель работу так и не увидел - у Луспекаева прооперировали ноги. Тем не менее репетировал он настолько блестяще, что режиссер Товстоногов предлагал ему играть сидя. Но Павел Борисович отказался.


Но все же в памяти народной Павел Луспекаев остался по роли в легендарном «Белом солнце пустыни»... В съемочной группе долго раздумывали, отдавать ли роль таможенника Верещагина больному Луспекаеву, у которого ампутированы обе стопы. Можно ведь найти на эту роль здорового актера. Потом все-таки остановились на Луспекаеве — и не пожалели.

Песня про «девять граммов в сердце», которую напевал Верещагин, стала визитной карточкой картины «Белое солнце пустыни». Однако мало кто знает, что в кадре звучит лишь голос Луспекаева, а вот гитарный аккомпанемент - не его. Для записи музыки пригласили профессионального гитариста. На озвучании песня долго не давалась Луспекаеву. Точнее, спел-то он ее легко, только режиссера Мотыля не все устраивало - в куплете про госпожу Разлуку не передавал Луспекаев нужное настроение. Дошло до того, что на «Ленфильм» пригласили другого гитариста для аккомпанемента - авось, перемена поможет актеру найти настроение.


- Помню, прихожу в студию, а там сидят Мотыль и Луспекаев, оба грустные-прегрустные. «Да налей ты мне стакан, и я сразу сделаю настроение!» - пошутил Паша. Но обошлись-таки без стакана, записали куплет и дублей немного сделали, не больше трех, - вспоминает гитарист Юрий Смирнов.


В итоге в картине звучит песня, записанная с двух попыток под аккомпанементы двух разных гитаристов.


__________________

Луспекаев был душой любой компании, обладал харизмой, как сказали бы сейчас. Где находился Луспекаев, там всегда стоял хохот. Болезнь не превратила его в мизантропа, он всегда находил того, кому хуже, и старался помочь. Эмоции не копил, а выплескивал спонтанно. Его коллега-актер вспоминает, как шел с Луспекаевым как-то по Невскому проспекту, и тот, сраженный красотой какой-то незнакомки из толпы прохожих, восхищенно упал перед ней на колени.


__________________

На гастролях в Кисловодске Луспекаев с товарищами опаздывал на спектакль в Пятигорск. Но когда поезд подъехал к станции, было трудно выйти - в вагон рванула толпа пассажиров-курортников. И Луспекаев объявил громовым голосом: «Граждане, расступитесь! Дайте пройти группе пациентов сумасшедшего дома! Не загораживайте проход!» Поневоле народ от дверей отошел.


__________________

В Киеве, еще до работы в БДТ, Луспекаев снялся в противопожарной короткометражке «Это должен помнить каждый!». А потом переехал в Ленинград к Товстоногову и начал репетировать «Варваров». И тут на экраны Ленинграда вышел какой-то западный боевик, а вместо киножурнала показывали ролик с Луспекаевым. Он там после пожара, возникшего из-за сигареты, тыкал в камеру пальцем и говорил: «Это должен помнить каждый!» И перед каждой репетицией Луспекаеву говорили: «Помни, Паша, помни. Дай, кстати, закурить».


__________________

Луспекаев плохо помнил текст и часто на спектаклях нес «отсебятину». Однажды драматург Игнатий Дворецкий перед показом своей пьесы сказал: «Павел, ты уж выучи роль, я тебя очень прошу. Это важно...» Луспекаев печально ответил: «Игнат, извини, но я не то что тебя, я самого Чехова своими словами играю!»


__________________

Большой драматический театр Ленинграда отказался хоронить Павла Луспекаева, сославшись на то, что «этот актер у нас не работает». Траурные хлопоты взял на себя «Ленфильм». Актера-легенду похоронили, вдова голосила, прося прощения, коллеги качали головой: какого актера потеряли!
Потеряли. И не сыграл он Вилли Старка. Не сыграл Отелло, которого мог бы сыграть потрясающе. Не сыграл еще много ролей. Но «Не везет мне в смерти, повезет в любви» и «Мне за державу обидно» никуда не уйдет, никуда не денется.

Летом 2008 года в Москве будет установлен памятник таможеннику Верещагину, а значит и Павлу Луспекаеву...


Использованы материалы из книги "Театральные байки и анекдоты " Льва Дурова.

По инету гуляет отрывок :

P.s. Интересно как бы выглядила книга по домоводству сейчас.

без комментариев..)

Встретились две подруги. Одна говорит: "Мой жених, хирург, предложил мне руку и сердце. Я согласилась." "Ну а он"- спрашивает другая. "Он "натрескался в дым" ну и принес с работы руку и сердце".

Тест "какой вы сатана" http://aeterna.ru/test.php?link=tests:3712

Стихотворение детского поэта Бориса Заходера:

Пусть ни один сперматозоид
Иллюзий попусту не строит,
Поскольку весь наш коллектив
Попал в один презерватив...

Когда на заре своей творческой карьеры Любовь Полищук ездила с творческими концертами по стране, она не могла предположить, что общество защиты животных раскинуло свои сети настолько далеко. Будучи в одном из сибирских городков, Любовь Полищук прочитала на форточке гостиницы следующее объявление: "Товарищи! Не бросайте в форточку гандоны. Гуси давлються!"

Артист Михаил Державин в свое время был зятем прославленного красного маршала Буденного. Рассказывает он как-то высокопоставленному тестю анекдоты про Василия Иваныча Чапаева. Маршал слушал, слушал… А потом вздохнул тяжело: "Эх, говорил я ему, дураку, учись!"


Державин: Была смешная история. Английское телевидение снимало кабинет Семена Михайловича. Там все сохранилось в том виде, как было при Буденном, - висят портреты с надписями "Семену Михайловичу Буденному. Владимир Ильич Ленин (Ульянов)", "Другу и товарищу, создателю Первой конной Семену Буденному. Иосиф Сталин". И вот моего внука Петра английский журналист спрашивает, показывая на фотографию Сталина: "А кто это такой?" И Петя отвечает: "Приятель дедушки".

Марина Хлебникова обожает животных. Между тем, невероятно, но факт: о своих кошках и четырехлапых подопечных своих друзей она готова рассказывать часами. Иногда получается очень смешно. Судите сами. --------------------------------------------------------------------------------
Кажется, в Нарьян-Маре в гостинице, где мы остановились, специально держали кошек, чтобы мыши не беспокоили постояльцев. Мне достался толстый кот, который явно привык спать на постели. Я выставила его в коридор. Ночью мыши начали прыгать разве что не по кровати, казалось, что у них норы в моем матрасе. Я стучала, включала свет, терпела и все-таки пошла искать обидевшегося кота. Он мирно сидел у моей двери, видимо, наученный опытом. Как только кот появился в комнате, беготня стихла.
--------------------------------------------------------------------------------

Из книги "Мы попали в запендю" Иосифа Райхельгауза :

Перед тем, как приехать ставить в «Современнике» спектакль «Как брат брату», Анжей Вайда смотрел спектакли театра, чтобы отобрать артистов. Первым он собирался смотреть «На дне» по Горькому, где Евгений Александрович Евстигнеев потрясающе играл Сатина. Знаменитый монолог «Человек – это звучит гордо» он произносил не пафосно, как это было принято, а с папиросой во рту, затягивался, делал паузы, сплевывал, и в результате хрестоматийный текст производил грандиозное впечатление. Но, поскольку у Евстигнеева была плохая память, довольно длинный монолог с течением времени все сокращался, и когда Галина Борисовна Волчек перед приездом Вайды пришла смотреть свой спектакль, обнаружилось, что текст Горького в редакции Евстигнеева практически свелся к первой фразе… Режиссер подошла к артисту и строго сказала:

— Женя! На следующем спектакле будет Вайда. Возьми пьесу и выучи заново весь текст, особенно монолог. Потому что в этих словах весь смысл! Выучи, а то будет безумно стыдно …

Евгений Александрович честно учил. Когда Вайда уже был в зале, Галина Борисовна пришла проверить, как дела, и убедилась, что Евстигнеев довольно сносно без книги повторяет нужный текст. Она села рядом с Вайдой. Все шло хорошо, и уже скоро Сатин должен был произносить главный монолог. Волчек внутренне сжалась.

— Человек – это я, ты… — начал Евстигнеев, — человек – это он…

Дальше повисла страшная пауза. Евгений Александрович от волнения окончательно забыл слова, и смог произнести только ключевую фразу – «Человек – это звучит гордо!», после чего еще раз затянулся цигаркой и сплюнул…
Волчек в ужасе повернулась к Вайде и увидела, что тот плачет…
— Анжей, прости, он не сказал всех слов!!!
Вайда, продолжая плакать и промокая глаза платком, ответил с польским акцентом:
— Галя! На что тут те слова, когда он так играет!..